Восьмидесятые - смотреть турецкий сериал на русском

**«Восьмидесятые» – ностальгический коктейль из семейного тепла, абсурда и турецкого колорита**

Если вам кажется, что современные сериалы слишком гламурны, сложны или просто невыносимы без хайповых твистов, добро пожаловать в 1980-е – турецкую версию. Этот сериал – как старый фотоальбом, который вы случайно нашли на антресолях: немного пыльный, но такой уютный, что невозможно оторваться. Здесь нет CGI-драконов или мрачных антигероев, зато есть жирные усы, клетчатые штаны и семья, которая ругается из-за телевизора, но за ужином все равно мирится.

Главные герои – семейство, которое могло бы собраться у вас на кухне, если бы вы жили в Стамбуле 40 лет назад. **Отец семейства, Кемаль (Шериф Сезер)**, – типичный патриарх с горячим нравом и мягким сердцем, который свято верит, что мужчина должен быть главой дома (даже если его решения иногда абсурдны). Его жена **Сельма (Джанан Эргюдер)** – терпеливая, но не беззубая женщина, которая умудряется держать в руках и мужа, и детей, и всю эту кашу под названием «быт». Их дети – **Мехмет (Джанер Джиндорук)**, бунтарь с мечтами о рок-н-ролле, и **Айше (Хазал Филиз Кючюкёсе)**, романтичная душа, которая верит в любовь сильнее, чем в школьные учебники.

Сериал не пытается быть глубокомысленным – он просто **дарит зрителю теплоту и смех**, напоминая, что раньше люди ссорились из-за того, кто последний смотрел магнитофонную кассету, а не из-за лайков в соцсетях. Здесь есть и соседские сплетни, и первые влюбленности, и вечные родительские «в наше время такого не было!». Актеры играют так искренне, что кажется, будто они и правда прожили всю жизнь в этих костюмах из прошлого.

**Ностальгия? Да. Сладкая? Еще бы.** «Восьмидесятые» – это сериал для тех, кто хочет на пару часов забыть о современном хаосе и окунуться в мир, где самое страшное – это отцовский гнев из-за разбитой вазы, а самое счастливое – вечерний чай с печеньем в кругу самых родных. И если после просмотра вам захочется надеть что-то в крупную клетку – вините создателей. Они знали, что делали.